Андрей Авдашкин: За миграционные ресурсы теперь нужно конкурировать

Челябинский эксперт рассказал об альтернативных источниках прихода в Россию рабочей силы.

Анонсированные государством меры по ужесточению миграционной политики актуализировали тему обсуждения темы миграции как таковой. По мнению президента рекрутингового сервиса Алексея Захарова, которое опубликовано изданием BFM.ru, традиционные источники миграционного притока практически исчерпаны.

По словам Захарова, российским работодателям придётся искать альтернативные страны для завоза в РФ рабочей силы. В качестве таких стран спикер указал Конго, Шри-Ланку и Кубу.

Корреспондент Полит74 решил разобраться в ситуации и узнать у Андрея Авдашкина, старшего научного сотрудника лаборатории миграционных исследований ИМСГН ЮУрГУ, правда ли, что привлечение мигрантов из стран Центральной Азии становится более сложным и какие существуют альтернативы.

(Не) исчерпаемый ресурс

— Можно ли сказать, что демографический потенциал центральноазиатских республик, который помогал России восполнить дефицит рабочей силы, близок к исчерпанию?

— Если посмотреть какими темпами росло население в каждой из стран Центральной Азии, то становится очевидно, что сам демографический ресурс далеко не исчерпан. В одном Узбекистане 37 миллионов население, в Кыргызстане уже 7 миллионов. Вместе с тем, растёт международная конкуренция за трудовые ресурсы. Те же кыргызстанцы начинают постепенно ориентироваться на работу в сельхозпредприятиях Великобритании. Налаживаются связи с Южной Кореей, ОАЭ. Такая ситуация характерна не только для Кыргызстана, но и для Узбекистана.

То есть вопрос не в том, что где-то исчерпывается ресурс, а в том, что за него теперь нужно конкурировать, а для этого совершенствовать миграционную политику, привлекать трудовых мигрантов. Эти задачи куда более сложные, они требуют координации усилий государства и экспертов.

Не все к этому готовы и не все осознают необходимость глубокой модернизации этой системы. Тренд на «секьюритизацию» миграционной политики обозначился достаточно давно, и его логика полностью ясна. Правда, вопрос о том, поможет ли любое ужесточение миграционной политики повысить уровень безопасности, остаётся сегодня открытым.

Осознавая это, предпринимаются попытки поменять ситуацию, изыскать альтернативы, которые, по крайней мере пока, не вызывают негативной реакции общества или настороженности. Решением наших проблем с демографией и экономикой может стать не только миграция. Речь идет о повышении производительности труда , автоматизации, выходе на коэфицент фертильности в 2-2,2 (сейчас 1,4). Но это управленческие задачи на многие десятилетия вперед...

Попытка артикулировать в этих дискуссиях необходимость включения новых государств из Центральной Азии в ЕАЭС (что значительно упростит доступ на рынок труда) может привести к негативным оценкам. А вот поразмышлять о возможности привлечения, например, кубинцев, жёсткой реакции, скорее всего не вызовет. К кубинцам в российском обществе отношение нейтрально-позитивное, можно сказать в чем-то романтическое, ностальгическое.

— Я правильно понимаю, что больше «почивать на лаврах» и думать, будто у тех же кыргызстанцев нет другого варианта, кроме работы в России, больше нельзя?

— Абсолютно. От этого восприятия нужно было отказываться ещё хотя бы в пандемию. Особенно после неё, когда убыль населения в 2021 году составила по оценкам Росстата 1 миллион человек.

В этот момент, уже стопроцентно нужно было понимать, что от такого восприятия нужно отходить. К сожалению, осознание того, что демографическая, если угодно «миграционная» реальность меняется, приходит с определённым временным «лагом».

«В» или «из»?

— Если всё-таки рассмотреть предложенные альтернативы, то если воспринимать Кубу как некое отождествление с Латинской Америкой, возможно ли привлечение рабочей силы из этого региона?

— Крайне сложный вопрос. Возможно-то, на самом деле всё, что угодно. Другое дело, что для этого необходимо создать условия, инфраструктуру, привлечь людей из региона. Наладить миграционные связи.

Теоретически, можно попытаться привлекать граждан стран Латинской Америки в Россию для трудоустройства. Но, полагаю, это будут единичные случаи. Классический пример — Рафаэль Морейро, который еще недавно работал на историко-филологическом факультет в ЧелГУ. То есть, пока что кого-то привлечь удаётся через образовательную миграцию. Россия кстати занимает сейчас 5 или 6 место по численности иностранных студентов в мире. Но опять же, по последним данным самое значительное количество — казахстанцы (62 тысячи), на втором месте — граждане КНР (порядка 39 тысяч), далее на третьем месте — узбекистанцы (38 тысяч). Студентов из стран Латинской Америки значительно меньше.  

Для того, чтобы обеспечить более-менее стабильный миграционный приток, нужно, чтобы сформировались связи между странами, нарастить динамику этих связей. Пока что единственный путь — это привлечение образовательных мигрантов и их закрепление здесь же. Но подумайте, согласится ли, к примеру, Бразилия отдавать нам свою рабочую силу, которая необходима ей самой?

 — Бразилия, может быть, и нет, а в Аргентине сейчас достаточно сложная экономическая ситуация. У нас и отношения с этой страной при прошлом их правительстве были достаточно тёплыми. Может в эту сторону посмотреть?

— Аргентина, скорее всего, будет одним из векторов миграции из России, а не в Россию. Причём, возможно отчаянных и амбициозных людей, которые соглашаются участвовать в «беременном туризме» (практика рождения детей в определённой стране для получения гражданства или вида на жительство — прим. автора). За последние несколько лет примерно пять тысяч граждан России получили вид на жительство именно таким способом.

По всей видимости, мы можем наблюдать, что в Аргентину будет идти именно эмиграция. По ее количественным параметрам пока трудно что-то говорить. А вот, чтобы сами аргентинцы ехали в Россию на заработки, на другой конец света… Не думаю, что там наберётся сколь-либо значимое число людей, которые отважатся на такое.

Можно и нужно создавать контакты, искать их, налаживать. Но в любом случае речь будет идти о тысячах. Если практика окажется эффективной, то может быть о десятках тысяч. Но о сотнях тысяч или миллионах — это нереалистично. Одни транспортные издержки во многом нивелируют те преимущества, которые люди смогут здесь обрести. А потом ещё к этому приложится языковой барьер, другие климатические условия.

Кроме того, у аргентинцев есть множество других альтернатив. Почему наши граждане пытаются получить гражданство этой страны? Потому что с ним можно без виз посещать примерно 130 стран мира. Будут ли сами аргентинцы этот уникальный ресурс использовать для трудовой миграции в Россию? Думаю, что маловероятно.

Понимаете, страны Латинской Америки в качестве потенциального источника трудовых и демографических ресурсов, партнера в международных отношениях — это очень интересно, перспективно. В этом направлении можно думать, фантазировать, рассуждать. Даже можно привлечь первую партию в сотню или даже тысячу квалифицированных специалистов. Но согласятся ли аргентинцы ехать заниматься сварочными работами в ХМАО или ЯНАО в тех количествах, которые нам нужны? Мне кажется, что нет.

Фармацевты из Индии?

— Если брать Азию, то какие варианты там существуют?

— Здесь больше перспектив, во всяком случае, мне так кажется. Есть, например, Вьетнам. Но, опять же, кого мы там сможем найти? Простите, вьетнамских ткачих? Может быть, предпринимателей. И снова, это трудовая миграция вряд ли превысит порог нескольких десятков тысяч человек. Хорошо, если удастся сотню тысяч привлечь со временем.

С другой же стороны, Вьетнам проявляет заинтересованность во вступлении в ЕАЭС. Если когда-нибудь это случится, то многие административные барьеры для трудоустройства будут сняты и можно рассчитывать на увеличение притока вьетнамских мигрантов. Об этом можно рассуждать, но надеяться на масштабы, которые нам нужны, не стоит.

Безусловно, нужно налаживать культурные связи, развивать культурную дипломатию. Но это всё равно это получается «с миру по нитке». В данной ситуации наиболее целесообразно наращивать уже существующие миграционные связи.

— Некоторые эксперты, в этом ключе, считают перспективной Индию. Правда ли это?

— Это более интересно. Там многонаселенная страна, и у нас уже есть наработанные за десятки лет экономические и культурные связи. Здесь имеет смысл пытаться что-то делать. Другой вопрос, кого мы будем привлекать? Условных фармацевтов или студентов, которые будут получать здесь образование?

То есть, кого мы будем завозить, мне, если честно, непонятно. Не встречал за последние годы ни одного гражданина Индии, который бы в России работал. Разве что в отдельных научных лабораториях ЮУрГУ продуктивно трудятся индийские учёные, если память не изменяет «моделирование лекарственных средств». Как сейчас обстоит ситуация — не знаю.

Но, чтобы они в каком-то заметном количестве наполняли рынок труда по востребованным специальностями и профессиями, пока что не видел. Направление интересное, с ним нужно работать, и есть вероятность, что приложенные усилия окупятся.

Точки роста есть

— Заканчивая тему Азии, возможно ли привлечь рабочих из стран с жёсткой административной системой?

— Точки роста в этом направлении тоже есть. Только это не означает, что к нам приедет условная совокупность в полмиллиона человек.

Есть же масса даже формальных моментов. К примеру, в отношении КНДР действуют определенные ограничения. Есть и другие вопросы, которые нужно урегулировать. Привлекать рабочих можно. Только возникает вопрос: а Пхеньян готов к этому?

Был сюжет, когда СССР договаривался с КНР о привлечении китайских рабочих. Даже «по рукам ударили», только потом всё это постепенно и интеллигентно смещалось на периферию переговорных процессов. В итоге к нам в некоторые регионы приехали рабочие из Китая. В Молотовскую область (ныне Пермский край — прим. автора) даже приехала тысяча-полторы китайцев, и на этом дело закончилось.

Вместе с тем, потенциал для анализа всех спорных вопросов есть. Полагаю, 200 или даже 300 тысяч северокорейских рабочих мы могли бы в перспективе привлечь. Но это явно не сейчас и не одномоментно.

— А про Африку что можете сказать?

— Привлекать в больших количествах африканцев пока что представляется больше фантазией или прожектом, нежели реальностью. Здесь мы можем скорее говорить об иностранных студентах, которые параллельно могут ещё и трудиться. В этом контексте, смысл наращивать поток, есть.

Полагаю, итенсификация образовательной миграции из стран Африки представляется достаточно перспективным направлением. Но для этого нужны специалисты, которые будут с ними работать, знают языки. Нужны кадры и соответствующая инфраструктура, компетенции, опыт.

Пока что все альтернативные маршруты находятся на уровне отдалённой перспективы. И, скорее всего, мы можем говорить не о тех объёмах, которые необходимы российской экономике.