Эдуард Рыбин: «Я - переговорщик от медицины»
«Это очень простая вещь», - любимая фраза Эдуарда Акоповича. С ее помощью председатель комиссии гордумы по здравоохранению, охране материнства и детства, опеке и попечительству объясняет своим собеседникам вещи очень сложные. А их в челябинской медицине – пруд пруди. От оргвопросов до наболевшей темы финансирования.
Фертильный возраст
- Эдуард Акопович, решать все это множество вопросов на законодательном уровне должны обязательно «люди медицины»?
- Я даже не размышляю на эту тему. Конечно. Поскольку вопросы-то специфические. В сентябре 2005 года президент выдал на-гора идею: необходимы нацпроекты, в которых должны быть отражены наиболее острые проблемы, связанные с народонаселением. Народу становится меньше и меньше, государство теряет силу. Необходимо народ оздоравливать, чтобы больше рождалось детей, меньше умирало. С тем, чтобы решать основные государственные задачи. Поэтому заниматься этими вопросами надо, безусловно, комплексно, но контролировать и организовывать работу в части медицинских вопросов, конечно, должны профессионалы. Возьмем хотя бы терминологию. Ну, например, что значит для вас понятие «фертильный возраст»? Ничего? Вот видите. А за этим стоит целое направление. Фертильный возраст – это возраст деторождения у женщины. Как может заниматься сохранением здоровья женщины фертильного возраста человек, который не понимает, что это такое? Есть и современные направления, такие как менеджмент в здравоохранении, например. Это слово только иностранное, а на самом деле – очень простая вещь: это планирование, финансирование, контроль исполнения принятых решений и разработка перспективы. Этим должны заниматься тоже специалисты, владеющие информацией о системе здравоохранения.
- Состав вашей комиссии отвечает этому требованию?
- Наша комиссия и создавалась как специализированная. В ней представлены главные врачи лечебных учреждений города. В том числе и ваш покорный слуга. Работаю в медицине - похвалюсь немножко – более 40 лет, начал с санитаров, прошел абсолютно все ступеньки, какие могут быть, до первого заместителя начальника ГУЗО администрации области, потом по предложению тракторного завода пошел работать главврачом – в то время медсанчасти ЧТЗ, ныне ГКБ № 8.
- Не жаль было расставаться с практикой и уходить «на бумаги»?
- Этого решения многие не понимали: «Ты главный врач, у тебя в руках все, а ты ушел на бумаги!» Но это далеко не так. Еще по опыту работы в первом созыве гордумы я знаю, насколько благополучие врачей и медсестер зависит от того, какие решения и насколько оперативно принимаются здесь. От этого же зависит, как будет организована медико-санитарная помощь населению. Например, наша комиссия инициировала решение думы о медицинском обеспечении садоводов. Я даже в голове не держал, что это какой-то прорыв, а решение получило очень хорошую оценку горожан. Ведь иногда люди, которые выращивают морковку, картошку, петрушку, буквально гибнут на грядках… Поэтому когда удивляются, зачем я сюда пошел, отвечаю: и здесь можно получать удовлетворение от работы, причем в разы большее, чем от работы главным врачом.
Заседание без клоунады
- Поскольку в вашей комиссии все профессионалы, то решения, наверное, принимаются единогласно? И затем безоговорочно поддерживаются на заседаниях думы?
- В нашей комиссии помимо медиков есть директор школы, директор санатория-профилактория, предприниматели. Профессионально они не связаны со здравоохранением, но как депутаты понимают, что это важная составляющая жизнедеятельности города. Поэтому активно помогают в принятии решений. Что касается обсуждения вопросов… Сторонним наблюдателям, а иногда и представителям СМИ, заседания нашей комиссии, да и пленарные заседания думы, наверное, кажутся какими-то серыми, тусклыми. Председатель спрашивает: надо докладывать? Нет, не надо. Кто за? Все за. Кто против? Никого. В первом созыве было не так. Все было организовано по принципу обсуждения, что называется, со сковородки. И я там выступал, и отклонял какие-то решения и так далее. Я думаю, что должно быть как раз по-другому. Все вопросы должны быть четко проработаны на допарламентских мероприятиях. В рабочих группах, на выездах в лечебные учреждения – туда, где варится и кипит вся эта жизнь, на заседаниях комиссии, где происходят самые тяжелые моменты перед выходом на заседание думы. Например, очень тяжело шел вопрос по бюджету здравоохранения в 2007 году. Решение комиссии не было принято. Не согласились депутаты с тем вариантом бюджета, который был вынесен на обсуждение. Не принимать решение – это, конечно, неправильно, но у каждого депутата есть свое мнение по этому поводу... Затем все острые вопросы обсуждаются на заседаниях фракций, президиума думы, куда входят председатели всех восьми комиссий. Поэтому, когда доходит дело до пленарных заседаний гордумы, со стороны может показаться, что это все очень скучно и никому не надо. На самом деле я считаю большим достижением, когда заседание думы не превращается в клоунаду, как это мы иногда наблюдали в ранних созывах Госдумы, а становится рабочим моментом.
- Ваши выезды туда, где «все варится и кипит» - это тоже рабочие моменты?
- Конечно. Я их не планирую. Во-первых, потому что все время поддерживаю с больницами телефонную связь – не только со взрослыми, но и с детскими. Бываю там довольно часто. Во-вторых, я не люблю шоу: приходит человек, надевает халат, идет в палату и говорит: я председатель комиссии такой-то и такой-то. А там лежит человек, которому это все равно, честно говоря. Он думает, где лекарства взять, как вылечиться, и что с ним дальше будет… Так что я противник всего этого. Поэтому мои визиты носят деловой характер. Например, в 8-й детской больнице я обнаружил неудовлетворительное санитарно-техническое состояние. Результатом этого посещения стала разработка городской целевой программы по ремонту лечебно-профилактических учреждений. Сейчас планирую выехать в 5-ю городскую поликлинику, чтобы познакомиться с опытом работы врача общей практики.
- Кстати, как приживается в нашем городе эта система?
- На мой взгляд, врачи общей практики еще не заняли свою нишу в нацпроекте. Изначально предполагалось, что с их помощью можно будет разгрузить больницы и упорядочить работу. 8-я больница обслуживает сто тысяч населения. Каждое утро люди бьются в очереди в регистратуру за талонами к узким специалистам, к врачу за выпиской рецепта... В то же время можно и нужно создавать офисы врачей общей практики, чтобы они могли оказать пациенту помощь, в том числе диагностическую, при наиболее распространенных заболеваниях. Например, человек перенес острый приступ стенокардии. Но прежде чем он попадет на прием к кардиологу в поликлинике, он может умереть от инфаркта. А в своем микрорайоне, в офисе врача общей практики, ему сделают ЭКГ и все необходимое безо всяких очередей. Потому что численность населения, которое будет обслуживать врач общей практики, составит порядка двух тысяч человек. У врача будет своя система связи с больницами, квота на прием к узким специалистам. И если доктор сочтет нужным проконсультировать пациента с кардиологом, то больной по его направлению в заданное время получит специализированную помощь без очереди. Простая схема, но она должна решить многое в плане доступности медпомощи.
- Над чем ваша комиссия работает сейчас?
- Работаем двух направлениях. Первое касается стоматологической службы в Челябинске. Поводом послужило обращение в думу трехсторонней группы по решению социальных и трудовых вопросов, в котором было выражено недовольство профсоюзов организацией работы стоматслужбы. Я уже получил окончательные справки о результатах проверки, готовлю доклад председателю ЧГД и предложения по улучшению, совершенствованию и нормализации обстановки.
Второй вопрос – планирование финансового обеспечения системы здравоохранения. В состав рабочей группы вошли заместители главы города, специалисты лечебных учреждений, специалисты по разработке системы нормативного финансирования. Она будет отличаться от сметной, которая существует со времен царя гороха и построена по принципу от достигнутого. То есть в прошлом году столько-то средств выделено, в этом году – столько же плюс индекс-дефлятор, и все. Какое же это планирование? Все меняется настолько бурно и непредсказуемо... Должен быть норматив, понятный каждому главному врачу, чтобы он заранее мог просчитывать, в каком направлении развивать больницу, какие первоочередные вопросы решать на эти деньги. Вопрос требует радикального, не эволюционного изменения. Я боюсь слова революция, но смысл этой работы примерно таков. С введением нормативной системы исчезнет финансовая зависимость главных врачей. К примеру, одному выделяется достаточно средств – на основе личных симпатий, а другому говорят: «Извините, нету больше денег». При нормативе четко и логично просчитан объем финансов, который получит больница. Будет ли это подушный норматив или норматив объема и качества медпомощи - предстоит решить.
- Финансирование здравоохранения сегодня в основном на совести городского бюджета?
- Огромная проблема стоит в связи с выходом новых законов, которыми предписаны разграничения полномочий между местным самоуправлением и государственным на уровне субъекта и федеральном. Здесь много подводных течений и камней. Многое непонятно и необычно. Я вынужден сейчас этим заниматься. Действую, как коп -переговорщик в американских детективах: веду переговоры на разных уровнях от ФОМСа до Минздрава и готов идти, куда угодно. Поскольку решить эту проблему нужно до этапа формирования бюджета 2008 года, когда меня как человека, занимающегося системой здравоохранения, спросят: почему вы настаиваете, чтобы гемодиализ финансировался из средств городского бюджета? И я должен буду ответить. В этом году еще удалось убедить депутатов, что какую-то часть средств надо выделить на гемодиализ, поскольку вопрос разграничения полномочий пока не решен. В будущем году делать это будет сложнее, поэтому моя задача – совместно с начальником управления здравоохранения проработать весь круг вопросов, связанных с разграничениями, а значит и с расходными обязательствами горбюджета.
Другой не менее важный вопрос – организация медикаментозного обеспечения граждан. Согласно поправкам к 131 закону, это не является нашим расходным обязательством. А как тогда быть с муниципальными льготниками, которым по распоряжению правительства от 98-го года положено бесплатное и льготное обеспечение? Надо либо передавать соответствующие полномочия муниципалитету, либо решать вопрос каким-то другим образом.
Вотчина главного врача
- Эдуард Акопович, естественно, что вопросы ремонта больниц, обеспечения их медикаментами, оборудованием приоритетны. Но есть еще и вопросы организации питания пациентов, материальной базы. Сейчас все это не на лучшем уровне…
- Эти вопросы надо задавать главным врачам каждой конкретной больницы. Я далек от мысли подменять их деятельность своей. Могу сказать только, что есть нормы расходов, а есть фактическое финансирование, и они далеко не соответствуют друг другу. Допустим, президент и правительство повышают заработную плату. Это же здорово, правда? Но повышение происходит в апреле и в сентябре, когда бюджет города уже сформирован. Что делать мэру, начальнику управления и главному врачу? Губернатор издает постановление по области, мэр – по городу, начальник управления – по системе, главврач – по больнице. И все от санитарки до профессора получают повышение зарплаты на 15 процентов. При этом бюджет больницы уже был утвержден, и никто его не увеличивал на эту сумму. Если до повышения из каждых ста рублей бюджета на зарплату уходило 65, то теперь будет уходить 75. Значит, на все остальное – меньше. Вопрос: будет ли улучшаться питание? Конечно, нет. И не только питание. Почему сейчас люди, находясь в больнице, вынуждены покупать медикаменты? Все ругают главврачей, а с какой стати? Все дело в том, что бюджетный процесс требует переустройства. Возможно, нужны законодательные акты либо нормативные акты на уровне субъекта? Не знаю. Знаю только, что люди, покупающие лекарства, находясь в стационаре, фактически оплачивают повышение заработной платы врачам, которые их лечат.
- Не секрет, что даже после повышений заплата медработников остается не слишком высокой. Недавно в СМИ прошла информация о том, что врач одной из наших больниц привлечена к ответственности за получение взятки в тысячу рублей. Как вы относитесь к подобным фактам?
- Это далеко не самый емкий из фактов коррупции, но, тем не менее, больно бьющий по престижу медицины. У меня это вызывает только сожаление – мне жалко и врачей, и пациентов. Единственное, что я хочу сказать по этому поводу, и всегда говорил: почему-то такие факты обсуждаются только «после того, как». А я бы предложил пациентам не давать взятки. Если врач говорит: «Плати, а то я тебе что-то там не выпишу, не отрежу или не пришью», - тогда надо идти к главному врачу и решать все вопросы на его уровне. А все об этом забывают и строят для себя объяснения: а если мне придется еще раз к этому врачу обратиться, что тогда? Тех, кто требует взяток, всегда надо выводить на чистую воду. Мы с вами сейчас говорим о вымогательстве. Но есть и другой вид неформальной оплаты труда медиков, когда пациент благодарит врача уже после оказания услуг, например, за проведение сложной операции. В таком случае принятие гонорара – лишь на совести человека, который его берет и не платит налоги. Взял – задекларируй. Таково мое мнение.
- А вы как в подобных ситуациях поступали?
- Мне как главврачу каждый день предлагали взятки. Уверяю вас, и сейчас это происходит. Но я, как видите, остался жив-здоров и сижу перед вами со спокойной совестью. Потому что никогда их не брал. А если настаивали, говорил: переведите эти деньги в хоспис. Многие соглашались.