Говорят, что Евгений Рогоза, известный бизнесмен и, в последнее время, не менее известный борец за социальную справедливость, зачастил на встречи с чиновниками самого разного калибра.
Правда, как заметили наблюдательные обитатели кабинетов, одна деталь – независимо от того, с кем общается Евгений Владимирович – всегда остается неизменной. В непосредственной близости от собеседников главный челябинский эсер ненавязчиво пристраивает некий портфельчик – причем всегда приоткрытый. Для того, чтобы упрятанный там диктофон лучше фиксировал разговор...
Во всяком случае, такой вывод сделали те, кому довелось побеседовать с борющимся за социальную справедливость бизнесменом. Естественно, догадка эта мгновенно облетела все присутственные места областного центра и теперь Евгения Владимировича с его портфелем ждут. Кто с усмешкой, кто с неловкостью, а кто и с боязнью сказать что-нибудь такое, что потом может быть истолковано двояко. А то, что все это будет, мало кто сомневается.
Интересно, когда обещанная местными эсерами «антикоррупционная кампания» завершится, сможет ли Евгений Владимирович доверительно общаться с кем бы то ни было? Даже если демонстративно не будет брать с собой портфельчик?
А вообще, нет ничего нового под луной. Ситуация, над которой покатываются сегодня в коридорах, описана давным давно в чудесной повести Николая Носова «Приключения Незнайки»:
— Для чего же вам эта говорильная машина? — спросил Шпунтик.
— А как же! — воскликнул Смекайло. — Писатель без такого прибора — как без рук. Я могу поставить бормотограф в любой квартире, и он запишет все, о чём говорят. Мне останется только переписать — вот вам повесть или даже роман.
— До чего же это все просто! — воскликнул Шпунтик. — А я где-то читал, что писателю нужен какой-то вымысел, замысел…
— Э, замысел!— нетерпеливо перебил его Смекайло. — Это только в книгах так пишется, что нужен замысел, а попробуй задумай что-нибудь, когда все уже и без тебя задумано! Что ни возьми — всё уже было. А тут бери прямо, так сказать, с натуры — что-нибудь да и выйдет, чего ещё ни у кого из писателей не было.
— Но не каждый ведь согласится, чтобы вы у него в комнате поставили бормотограф, — сказал Винтик.
— А я это делаю хитро, — ответил Смекайло. — Я прихожу к кому-нибудь в гости с бормотографом, который, как вы убедились, имеет вид чемодана. Уходя, я забываю этот чемоданчик под столом или стулом и потом имею удовольствие слушать, о чём говорят хозяева без меня.
— О чём же говорят? Это очень интересно, — сказал Шпунтик.
— До чрезвычайности интересно, — подтвердил Смекайло. — Я даже сам не ожидал. Оказывается, ни о чём не говорят, а просто хохочут без всякой причины, кричат петухом, лают по-собачьи, хрюкают, мяукают.
— Удивительно! — воскликнул Винтик.
— Вот и я говорю — удивительно! — согласился Смекайло. — Пока сидишь с ними, все разговаривают нормально и рассудительно, а как только уйдёшь — начинается какая-то чепуха. Вот послушайте вчерашнюю запись. Я был у одних знакомых и после ухода оставил бормотограф под столом.
Смекайло повертел какой-то диск, имевшийся под крышкой чемодана, и нажал кнопку. Послышалось шипение, раздался удар, словно захлопнулась дверь. Стало на минуту тихо, потом вдруг раздался дружный смех. Кто-то сказал: «Под столом». Послышалась возня. Снова раздался смех. Кто-то закукарекал, кто-то замяукал, залаял. Потом кто-то заблеял овцой. Кто-то сказал: «Пустите меня, я покричу ослом». И начал кричать: «И-о! И-о…» А теперь жеребёнком: «И-го? Го-го!» Снова раздался смех.
— Вот видите… то есть слышите? — развёл Смекайло руками.
— Да, из этого немного возьмёшь для романа, — рассудительно сказал Винтик.
— Я вам открою секрет, — сказал Бублик...
Итак, дорогие дети, какой секрет открыл Бублик своим товарищам?